Ошибка альпиниста

Занимаясь у Кати в плейбэк, было задание на сочинение истории по трём словам. Это были "альпинист, скалка и учитель". В итоге, дома не смог не дописать это в рассказ. Получилось неожиданно интересно. Кто любит лонгриды - милости прошу развернуть этот пост далее) Саундтрек внизу. Ошибка альпиниста Джон смотрел на камень, лежащий у его ног. За камнем открывался вид на чудесный альпийский закат. Сколько таких закатов он встречал тут. Столько его переживаний было прожито здесь. Иногда ему даже казалось, что горы были его самыми близкими существами, так как именно они знали обо всём, что было в его голове и сердце на протяжении долгих лет, и будто бы только они понимали его. Взгляд Джонатана не сверлил тот камень у ног, он был стеклянным и тупым, почти безжизненным. Сьюзан, жена Джона, напевала мелодичную Passenger – Sword from the stone, а он думал о том, что, скорее всего, что-то снова сделал не так сегодня. Он точно не знал что, но в их паре он был тем, кто всегда что-то делает не так. Казалось, красотка Сьюзан, которая 20 лет назад очаровала его своей лёгкостью, болтливостью и целеустремлённостью, уже не была такой милой. Спустя несколько лет после их женитьбы, она будто решила, многих своих целей Сью будет добиваться с его помощью. Поначалу он был не против, и помогал ей, как мог. Но потом поток её просьб стал невыносимым… Он был похож на селевые сходы. Когда некогда чистая и приятная вода, что должна была орошать цветы на склонах Альп, вбирая в себя те самые цветы, перемешивая их с землёй и камнями скатывалась, сметала всё на своём пути. От этого можно было спастись только в самой высокой точке гор. Там Джон и любил проводить время в одиночестве, залечивая раны и приводя мысли в порядок. Сьюзан начала разбирать рюкзак. В голове продолжала играть одна и та же песня, которую она местами напевала вслух. Семейный психолог, к которому она всё-таки притащила Джона, рекомендовал им попробовать восстановить отношения, сделав что-то романтическое, как в первые годы их знакомства. И хоть Сьюзан уже порядком достала работа её мужа, который, будучи профессиональным альпинистом, водил группы туристов по маршрутам альпийских склонов, иногда пропадая неделями в горах, она всё-таки согласилась сходить на пикник. Именно здесь юная Сьюзи впервые полюбила этого парня. Джон был загадочным, мудрым и целеустремлённым. Всегда шёл впереди её и выдерживал нагрузки, которые, ей казалось, не может выдержать ни одно человеческое существо. Джон много помогал ей. Это было удивительно и очень приятно. Он водил её в горы и они ели хот-доги, купленные в закусочной у подъёмника внизу. Тогда ей казалось, что это самая вкусная еда, которая только может быть на этой планете. Они перебывали почти на всех хребтах в округе. Ели хот-доги, занимались сексом и смотрели в дали, которые манили их своей нереальной красотой. Часто они стояли на краю горы, и он обнимал её сзади. Она чувствовала его тепло, и страх сорваться вниз улетучивался. Так она наслаждалась этими невероятными морщинами земной коры, древними, как мир. 20 лет отношений, полных быта, обязанностей и нужных дел, которые каждый раз должны были вот-вот закончиться, и должна была начаться свободная жизнь, в которой будет много наслаждений, так необходимых им, прошли довольно быстро. Наслаждений они так и не дождались. Однажды ступив на дорогу под названием «мы сделаем так, чтобы нам было удобно в будущем», свернуть с неё так и не удалось, а свободная жизнь так и осталась за горизонтом в том самом будущем, до которого они так и не дошли. Его не оказалось ни после рождения ребёнка, ни после покупки дома, ни после его обустройства, ни даже за тем или иным альпийском хребтом, на которые они изредка взбирались вместе. За каждым хребтом был виден следующий. Он так же манил. И процесс его покорения тоже был интересен и давал некий драйв, но ощущение пути не покидало их никогда. Только путь. Никаких остановок… Перекладывая в рюкзаке ключи с брелоком в виде маленькой деревянной фигурки головы тигра, которую сделал для неё Джон, у неё почему-то встал ком в горле. Ей захотелось заплакать. Он сделал ей тигра через 5 лет после рождения их сына. Она захотела снова выйти на работу из декрета, но очень боялась этого. Боялась, что у неё не получится, что она не сможет. И Джон тогда вырезал ей этот брелок, как напоминание о её внутреннем тигре. Том хищнике, который может выйти в мир и взять то, что ему нужно, о котором она забыла, став мамой для их общего сына. Сью забыла о том, как быть тем победителем, у которого всё получается. Но внутри она была таким победителем. Год назад ей дали звание заслуженного учителя биологии Цюрихского округа. А в следующем году она будет баллотироваться в кандидаты на пост директора школы. Джон напомнил ей тогда об этом. Отложив ключи она вспомнила Little do you know – Alex & Sierra, и подумала, что несмотря на многие трудности и непонимания, их союз иногда бывает действительно стоящим. Стоящим того, чтобы побороться за него. Сегодня был очень ответственный день. Она решила приготовить пирог примирения из тех продуктов, которые Джон возьмёт в магазине. И это будет их совместный труд, которым они смогут насладиться, да ещё и в таком чудесном месте. Напевая лиричную мелодию, Сью достала скалку, которой нужно будет раскатывать тесто, сметану и голубику, но никак не могла найти муку. Рюкзак Джона был огромный и она решила выкладывать всё оттуда по очереди, чтобы ничего не упустить. Ветер нежно теребил травинки чудесного склона. Джон всё так же безмолвно смотрел то на камень, то на вид с горы, где открывались другие хребты и холмы, озарённые начинающим закатываться солнцем. «Малышка Сью», как он называл свою жену, когда они только начали встречаться, что-то копошилась позади. Она была на 23 сантиметра ниже его, поэтому за ней закрепилось такое прозвище с самого начала. Когда она смотрела на него снизу своими прекрасными огромными глазами, расплываясь в улыбке, Джону казалось, что лучше в этом мире уже не бывает. Только с ней он мог быть иногда таким весёлым и дурашливым, каким он никогда не бывал в жизни. Наверное, только в самом детстве он мог вспомнить себя таким, когда они дурачились с его тётей Мартой в бабушкином доме. За эти моменты счастья он был безумно благодарен «Малышке Сью». Улыбка начала скользить по его губам. - Где мука, Джон? - В магазине – спокойно отшутился Джон, будучи полностью уверенным, что он взял муку. Шутка была явно не уместна Сьюзан. Она вдруг поняла, что Джон, который должен был взять все ингредиенты для пирога примирения, отнёсся к этому не сильно ответственно. Список, который она ему давала, валялся под столом, но она надеялась на то, что Джон не потерял его, а просто случайно смахнул на пол, уже после того, как собрал вещи. Но её надежда умерла в этот миг. Она будто вложила всю накопленную за 20 лет боль в пистолет и спрыгнула с этой дурацкой горы, стреляя себе в голову ещё в полёте, чтобы перестать, наконец, носить эту боль с собой. Надежда умерла. Ветер вдруг перестал быть нежным, и Сьюзан почувствовала его адский холод. Ей было столь холодно, что, казалось, даже самая жаркая сауна не способна согреть всё то, что так отчаянно замёрзло у неё внутри в тот момент. Буквально через мгновение на смену погибшей надежде пришёл гнев. Скалка, которую она держала в руках, превращалась из средства примирения в оружие, которым ей хотелось уничтожать. Крошить всё вокруг. И эти дурацкие горы, которые отнимали у неё мужа на протяжении этих 20 лет, и его самого. Он разрушил её надежду. Он разрушил того Джона, которого она так любила 20 лет назад. Этот человек, сидящий на камне издевательски шутит над тем сокровищем, которое она так трепетно пыталась починить! - А где ближайший магазин? – сквозь зубы пыталась продолжать иронию мужа процедила Сьюзан. Джон вдруг ощутил, как холодный пот выступил у него на лбу и подмышках. Что-то провалилось и упало у него внутри. Он понял, что забыл муку дома. Он понял, что не просто забыл муку. Он забыл принести что-то, что должно было склеить осколки их чувств. Что-то, что должно было замотать их раны и дать успокоение. «Кажется, секса сегодня не будет…» пронеслось у него в голове. Сразу за этим пронёсся вчерашний вечер, когда он собирал вещи. Список, который дала ему «Малышка Сью» выпал у него из кармана. Он искал его везде, но, как это часто бывает у мужчин, увидеть его он не смог, так как взгляд Джона так и не застал его прямо перед собой. Тоннельное зрение. Ничего не изменить… И, ведь, невозможно было подойти к Сью и сказать, что потерял бумажку, которую она ему дала. Эта бумажка была очень важна для неё, да и для него тоже. Нельзя было сознаться в такой постыдной потере. Но Джонатан читал эту бумажку несколько раз, да и прокручивал свои фантазии по поводу этого вечера и пирога многократно. В его мечтах они ели вкуснейший пирог у костра, смотрели на закат, обнимались, дурачились. И казалось он помнил все ингредиенты. Он был уверен, что собрал всё по списку… Все фантазии вдруг быстро испарились. Джон чувствовал лишь страх утраты, и отчаяние её неизбежности. - Прости, Сью, но магазин далеко… - почти безэмоционально выдавил из себя альпинист. - О, да! – Сью уже не помнила, когда она была настолько согласна со своим мужем. Ей очень хотелось согласиться с ним хоть в чём-то, но именно в вечер примирения они согласились лишь в том, что магазин с мукой был крайне далеко. Соседствующие с парой жители альпийских склонов могли наблюдать, как ярость Сьюзан становилась всё меньше, в то время, как несчастная скалка, обломки которой в итоге усеяли тот участок альпийского склона, становилась всё меньше, пока совсем не перестала быть скалкой. Пирог всё-таки был приготовлен. Скалка уже была совсем другой. Сьюзан купила её на прошлой неделе именно для того, чтобы порадовать себя этим пирогом. Она сидела за столом одна. Сына она отправила к бабушке. Иногда она плакала, и не хотела, чтобы её видели такую. В последнее время она часто слушала Gotye feat. Kimbra – Somebody that I used to know, но сейчас играла Crush Test Dummies – Mmm Mmm Mmm Mmm. Скалка определённо вызывала симпатию. Новая. На её поверхности не было никаких следов прошлого. Царапины на поверхности не напоминали чего-то, что так тяготило и продолжало волновать, даже если с утра об этих волнениях было забыто. Царапины под поверхностью?.. Как минимум стали меньше ныть. Чтож… Чистый лист? Сьюзан понимала, что в 43 уже чистого листа не будет. В то же время, тот лист, который у неё был, достаточно очистился для того, чтобы наконец-то рисовать на нём то будущее, до которого так и не добрались они с Джоном. Сью улыбнулась. Она подумала, что в ближайшие выходные она могла бы нарисовать картинку будущего с Карлосом, учителем физкультуры из Мехико, который приехал к ним на практику. Его глаза смотрели на неё с нотками флирта, и огонь в них был ей приятен. Вспоминая Карлоса, она вспомнила про этот огонь в себе, вспомнила про тигрицу внутри себя и отблески тепла и жара этого костра сверкнули в её глазах. Теперь она понимала, что этот огонь есть внутри неё, и разжигать его придётся ей самой, а не учителю физкультуры. Тем не менее, мысли о нём были приятны, и она хочет сделать себе приятно. Ведь теперь она уже не малышка Сью, а вполне себе взрослая Сьюзан Милдри.